Моя малышка - Страница 81

Скучаю по былым временам. Вспоминаю Хайди в винтажном красном платье на благотворительном ужине. Остальные уже разошлись, а мы все кружили по залу в танце, хотя уже зажгли верхний свет, а персонал убирал со столов. Хайди тогда была студенткой, и у нее не было ничего своего, кроме комнаты в общаге. Я только что окончил университет и выплачивал кредит за обучение, которого хватило бы, чтобы погасить внешний долг Соединенных Штатов. Жил в полной нищете, снимал крошечную квартирку, состоявшую из одной комнаты без кухни. Туда мы с Хайди и поехали – в Роско-Виллидж. Даже такси взяли ради такого случая. Стремительно взбежали вверх по ступенькам – я впереди, Хайди за мной. Надо сказать, бежала она гораздо грациознее меня. Не успев войти в дверь, сразу принялись стаскивать друг с друга одежду. До кровати так и не добрались. Все произошло прямо на полу.

Когда проснулся утром, думал, что она уже ушла. Чтобы такая красивая девушка с такими потрясающими карими глазами – и захотела со мной связаться? Должно быть, посмотрела по сторонам трезвым взглядом и ушла. Но я ошибся.

Полдня провели в кровати, глядя в окно на пешеходов, спешивших по Бельмонт-авеню. Посмотрели по телевизору программу «Угадай цену». Потом, когда наконец выбрались из-под одеяла, Хайди надела поверх красного платья мою спортивную толстовку с эмблемой «Медведей». Пошли гулять, заглянули в антикварный магазин и купили старый кран для пива, потому что это была единственная вещь, которую мы могли себе позволить. Хайди прожила у меня три дня. Ходила по квартире в моих майках и боксерах. Когда хотели поесть, заказывали что-нибудь по телефону или брали навынос в кафе. С утра уходил на работу, а когда возвращался, меня ждала она.

Хайди была веселая, легкая на подъем и не цеплялась к мелочам. Думал, она всегда будет такой. Но потом родилась Зои, Хайди снова забеременела, и у нее обнаружили рак. Болезнь обрушилась на нее тяжелым грузом. Да, жена со всех ног кидается помогать каждому, кто в этом нуждается, но при этом совершенно забывает о себе.

Стою в ванной своего номера и думаю о том, как скучаю по Хайди, когда вдруг раздается легкий, ненавязчивый стук в дверь. Еще не успел посмотреть в глазок, а уже знаю, кто стоит на пороге. Открываю дверь. Вот и она. Не Хайди, конечно. Хотя на секунду пришла в голову и такая мысль. Вот бы Хайди бросила все и прилетела ко мне в Денвер. А девчонка, проникшая в наш дом, будто захватчица, пусть сама нянчится со своим младенцем. Сумела родить – сумеет и воспитать. А что, Хайди вполне могла бы отправить Зои к Дженнифер, а сама сесть на самолет до Денвера. Устроить мужу приятный сюрприз.

Однако в номер заходит Кэссиди Надсен. На ней черные обтягивающие легинсы и широкая туника с V-образным вырезом, во всей красе демонстрирующая ложбинку между грудями. Кожа белая и мягкая. Так и тянет дотронуться. С шеи свисает кулон на длинной медной цепочке, будто призванный лишний раз притягивать взгляды к декольте. Подвеска скрывается точно между грудей. Кэссиди почти не накрашена, если не считать ярко-красной помады. Такой уж у нее стиль – минимум косметики, акцент на губы. Кэссиди обута в туфли на каблуках высотой сантиметров десять. Шпильки такие же алые, как помада. Как всегда, Кэссиди проходит в комнату, не дожидаясь приглашения. Стою в одной майке и пижамных штанах, продолжая сжимать в руке зубную щетку.

– Предупредила бы, что заглянешь, – произношу сдавленным голосом. – Я бы тогда…

Смущенно умолкаю. Не знаю, что сказать. Окидываю взглядом номер. Небрежно скинутая одежда кучей валяется на полу, а проклятые пижамные штаны облепили, точно вторая кожа, и подчеркивают как раз те места, которые предпочел бы не демонстрировать. Даже не спрашиваю у Кэссиди, зачем пришла. Ее намерения предельно ясны. И действительно, Кэссиди порывисто подлетает ко мне, берет за плечи и касается своими губами моих. Шепчет:

– Как долго я этого ждала…

– Кэссиди… – произношу я. Не уверен, чего в моем тоне больше – укоризны или вожделения. Предпринимаю слабую попытку отстраниться, из последних сил борясь с огромным соблазном поддаться, уступить. Хочется выкинуть навязчивые воспоминания о прежней Хайди из головы. Пусть Кэссиди делает свое дело. Тем более что получается у нее очень даже неплохо.

Однако через некоторое время замечаю, что в ласках Кэссиди, в прикосновениях ее рук нет того тепла, к которому привык с Хайди. Кэссиди действует самоуверенно, даже нагло. Тратить время на такие глупости, как поближе познакомиться друг с другом в интимном плане и понять, что кому нравится, не намерена. Сразу готова взять быка за рога. Ловлю себя на мысли, что Кэссиди все делает не так, неправильно. Вот Хайди переть напролом не стала бы. В ее ласках столько нежности, столько чувства. Вдруг понимаю, насколько соскучился по жене и как хочу сейчас быть рядом с ней. Вот бы меня сейчас ласкала она, а не Кэссиди.

А что бы сказала Хайди, если бы узнала, чем я сейчас занимаюсь? И самое главное – что бы она почувствовала? Хайди, порядочная до мозга костей, не способная никому причинить боль. Даже паука раздавить не может.

– Не надо, – произношу я, сначала мягко, потом тверже, решительнее: – Кэссиди, не надо. Я не могу так поступить с Хайди. Не могу, и все.

Я хочу к жене. Мне ее не хватает. Хочу быть с ней рядом.

Но в ответ Кэссиди награждает меня взглядом обиженного ребенка.

– Крис, ты издеваешься? – сердито произносит она. Причем из себя Кэссиди вышла отнюдь не из-за того, что мой отказ огорчил ее и задел ее нежные чувства. Да и никакой неловкости по поводу того, что неправильно истолковала мои намерения, Кэссиди не испытывает. – Хайди? – произносит она с глубоким презрением. Кэссиди по-прежнему смотрит на меня взглядом капризного ребенка. Губы обиженно надуты. Дело даже не в том, что Кэссиди удивляется, как ее могли отвергнуть. Нет, она искренне возмущена тем, что ей дали от ворот поворот из-за какой-то Хайди.